Кажется, я только что съела оленя. Точнее, бутерброд с паштетом из этого зверя, но суть та же. В середине путешествия из субтропиков к полярному кругу коротаю время стыковки в аэропорту Хельсинки – если ничего не путаю, я тут впервые. Здесь на удивление славно: в дьюти-фри изобилие варенья из морошки, ржаных караваев и чуть ли не лосиного сыра, в кафе подают копеечные устрицы и шампанское, всюду полно финских парней, то и дело бросающих в мою сторону заинтересованные взгляды. От северного транспортного узла как-то не ожидаешь эдакой праздности – а меж тем местные пассажиры ведут себя так, словно и нет вокруг ледяных просторов, будто они в какой-нибудь миланской Мальпенсе обмывают покупки после насыщенного шопингом уик-энда. Наслаждаются жизнью, если в двух словах. Стоит отметить, что подавляющая часть путешествующих не расстается со стаканами: единственный, причем весьма достоверного вида, английский паб забит мужчинами в теплых свитерах, сжимающими в руках холодное пиво, в винном баре с видом на самолеты женщины чокаются бокалами, и даже японские туристы неуверенно плетутся к кассам кафетерия с малюсенькими бутылочками шампанского на подносах. Все дружно зажевывают бодрящие напитки сэндвичами с олениной. Словом, какой-то сплошной праздник, будто Рождество завтра, а не месяц назад. Перед взлетом полные веселых пассажиров самолеты по-скандинавски размеренно выстраиваются в очередь на «разморозку». На специально отведенной парковке стальную птицу окружает взвод шустрых машин, напоминающих миниатюрные подъемные краны, оснащенные душем, – и резво поливают крылья и фюзеляж кипятком, погружая гиганта в густые клубы пара. Будь я семилетним мальчишкой, после увиденного точно бы знала ответ на вопрос «Кем станешь, когда вырастешь?». Надо сказать, Финляндия совершенно прекрасна с высоты птичьего полета. До этого я была в Хельсинки лишь летом, да и то меня доставили в город по воде, а не по воздуху. Что тоже оказалось эффектно – но вид, открывающийся из иллюминатора самолета, побеждает. Возможно, дело в зиме: безупречно белое покрывало настойчиво рвут островки соснового леса, и, приглядевшись, понимаешь, что все это снежное – скованная льдом вода, соединившая наконец поросшие деревьями клочки суши. Холодное зимнее солнце падает за горизонт, в хвойной гуще загораются окна редких домов – для полноты картины остается только полыхнуть северному сиянию (по правде сказать, я уже готова принять за него сигнальные огни самолета). Собственно, на встречу с ним я и лечу – но об этом в одном из следующих номеров!