«Меня зовут Снежная Буря, но как бы в хорошем смысле», – сообщила румяная смешливая брюнетка в офисе представительства Лапландии по туризму. Посовещавшись с друзьями и придя к выводу, что в русском языке нет такого понятия как «позитивная снежная буря», мы для краткости окрестили нашу провожатую Пургой.
У нее была важная миссия: осуществить нашу – ну, по крайней мере, мою – сокровенную мечту, ради которой каждый из нас натянул по двое ватных штанов, шерстяную шапку-маску и шлем, оседлал снегоход и помчался, обдуваемый ледяным ветром, сквозь замерзшую долину, оказавшуюся заливом, скованным зимой.
После часового сафари, успев заглянуть на оленью базу и выпив горячего клюквенного сока в юрте оленеводов, наш караван добрался до пункта назначения: замерев посреди белого безмолвия, мы завороженно наблюдали, как в нашу сторону движется самый настоящий ледокол.
Увидеть это чудо судостроения, а еще лучше пройтись на нем по хрустящему морю, было моей давней грезой. И вот наконец я карабкаюсь на борт, с трудом передвигая ноги в тройном утеплителе по скользким ступенькам.
«Сампо» – небольшой, но элегантный корабль родом из 60-х – в молодости покорял суровые арктические воды, а теперь, оказавшись на заслуженной пенсии, радует мореходов-любителей освежающими прогулками. Он отправляется из порта Кеми, а через четыре часа возвращается обратно – и так всю зиму вплоть до середины апреля.
Желающих посмотреть, как капитан, сидя в ретрокресле, направляет нос судна прямо на ледяную целину, отчего трещины с приятным шорохом разбегаются во все стороны, словно морщины, – навалом. Особую любознательность проявляют японские старушки – накануне я наблюдала, как их взводы брали штурмом почту Санта-Клауса, теперь они настойчиво втискиваются на капитанский мостик и восторженно щелкают фотоаппаратами.
Команда корабля залихватски шутит, «Сампо» дрожит всем телом, пережевывая ледяную шкуру моря. Мы спускаемся в машинное отделение, где шипят и гудят суровые агрегаты, и заглядываем в приборный отсек – на борту нет места современному, ни единого электронного прибора, сплошь рычаги и тумблеры, а приглядывающие за комнатой бородачи управляют сотнями кнопок, дотягиваясь до них деревянными указками.
После обеда из сливочной финской ухи и тушеной оленины нас ожидает бодрящий «десерт»: купание в море. Сначала кажется, что послышалось, но нет, крепкие лапландские девушки уже запаковывают каждого пассажира в специальный скафандр и спускают с лестницы на лед. «Ложитесь, я вас подтолкну», – говорит мне веселый парень, пока я неуклюже ковыляю к краю проруби.
Оказаться в черной воде среди осколков толстых льдин – такое я и представить не могла! Вокруг барахтаются умирающие со смеху люди, и я сама хохочу, совершая комические гребки в раздувшемся и не дающем перевернуться на живот гидрокостюме. Обнимаю маленький айсберг и думаю – мечты, совершенно точно, должны сбываться!
О самом горячем ледяном приеме
«Меня зовут Снежная Буря, но как бы в хорошем смысле», – сообщила румяная смешливая брюнетка в офисе представительства Лапландии по туризму. Посовещавшись с друзьями и придя к выводу, что в русском языке нет такого понятия как «позитивная снежная...