Первый успех может сыграть с заветной мечтой злую шутку: кажется, вот жизнь становится на рельсы, и для того, чтобы рискнуть понятной стабильностью ради недостижимого, нужно особое мужество.
Антон Беляев: «А что, если бы я решил, что мечта слишком велика?»
Но Антону Беляеву куража не занимать. В лучшие студии Лондона и концертные залы мира его привели именно авантюризм, трудолюбие и мечты о невозможном.
Детство Антона Беляева прошло на Дальнем Востоке. Он рос настоящим сорванцом: пропадал с друзьями во дворе, гонял в футбол, хулиганил. Но страсть к музыке и талант помогали без особой подготовки брать призовые места многих молодежных конкурсов.
В 17 лет Антон приехал поступать в Хабаровский государственный институт искусств и культуры на эстрадно-джазовое отделение, полный надежд и уверенности в себе. Написал экзамены, показался на прослушивании и... не прошел.
«Естественно, это меня отрезвило, я, конечно, расстроился. Не мог переварить неудачу и продолжал слоняться по институту. Познакомился там с барабанщиком, еще с ребятами. Там были маленькие репетиционные классы, мы не понимали, что нам делать, просто собирались там и играли. Однажды мы сидели в этом классе и доказывали сами себе, что мы очень крутые пацаны, ни о чем не думали, полное раскрепощение. От этого происходила какая-то магия,. В класс зашел кто-то, взглянул строго, выругался и спрашивает: "Вы кто такие?" "А нас не берут", — отвечаем. Он сказал: "Так, все нормально" — записал фамилии и вышел. И нас приняли. А ведь мы могли просто повесить нос и уйти...»
Когда институт приобрел первый дорогостоящий синтезатор Yamaha, студентов к нему не подпускали, берегли как зеницу ока. Юный композитор не растерялся: забирался ночами в окно и писал музыку, репетировал, пока его не застукали.
«Я все еще мечтаю в каком-нибудь ящике старом найти эти мини-диски и кассеты, на которые я скидывал музыку, и послушать, что же я за кошмар писал. Это был ощутимый для меня прорыв, после чего я понял, что мне это нужно, и стал еще больше работать. В итоге купил себе первый синтезатор уже в таком возрасте, в котором мальчику, который на клавишах играет, неприлично без своего инструмента. Это был вызов для меня серьезный. Понял, какая техника мне нужна, а потом поехал в Японию и заработал на нее».
В Японию Беляев отправился с другими музыкантами работать в ресторанах. Жили как гастарбайтеры: спали в вагончиках, вечерами играли. Многие так и остались там: понятная работа, стабильный доход. Но Беляеву этого было мало. «Мне иногда кажется, что у меня зависимость, — говорит он, — я всегда хочу больше того, что имею. Хочу заглянуть за грань, испытать пределы своих возможностей: например, между тем, как я начал мечтать о работе с симфоническим оркестром, и тем, когда это впервые произошло, прошло лет 20».
С легендарным оркестром, который записывал музыку ко множеству культовых фильмов, от «Властелина колец» до последних серий бондианы, Беляев познакомился, работая на прославленной лондонской студии Abbey Road. Они подружились, и Therr Maitz удалось организовать совместные выступления с коллективом в Москве.
Именно этого Беляев всегда и хотел: не просто петь на сцене в свете софитов, а собирать правильную команду, создавать новые концепции и уникальный звук.
Беляев объясняет: «Достигнув мечты, нельзя останавливаться, нужно немедленно начинать мечтать о чем-то более недоступном. Потому что, как только ты решаешь, что ты достиг в жизни всего, сразу начинается отмирание. Вот 20 лет назад я жил в Магадане, меня выгнали из института за то, что я слишком много работал и слишком мало учился. Я мечтал об инструменте, который стоил больше, чем мои родители зарабатывали за год. Это была совершенно недостижимая мечта! Что было бы, если бы я решил, что она слишком велика для меня? Что было бы, если бы я расслабился и перестал мечтать после того, как купил себе тот самый синтезатор? А сейчас я мечтаю получить "Грэмми" — и продолжить мечтать дальше».
Все разговоры записаны за чашкой кофе Jacobs
